| ных процессов сушки, удорожающих К. и иногда ухудшающих свойства порошков.
Теория К. рассматривает перемещение твёрдых частиц в жидкой или газовой среде (см. Гравитационное обогащение) на основе Стокса закона, согласно которому мелкие частицы оседают со скоростью, прямо пропорциональной квадрату поперечника и плотности частиц и обратно пропорциональной вязкости среды. При относительно высокой плотности суспензии скорость падения частиц настолько замедляется, что даже крупные частицы за время нахождения в классифицирующем аппарате не успевают осесть.
Получают развитие методы К., связанные с приданием частицам определённого электрич. заряда (т. н. электрич. сепараторы), применяемые для К. небольших количеств ценных продуктов. К. осуществляется в спец. аппаратах - классификаторах. Выбор метода К. зависит от характеристики материала, требуемой производительности и от задач, поставленных перед процессом. Посредством мокрой К. обычно обеспечивают оптимальную крупность материала перед гравитац. обогащением и флотацией. Иногда К. позволяет получать конечные продукты, сортность к-рых определяется их крупностью (например, при обогащении каолина, асбеста, при произ-ве абразивных порошков и др.), при этом возможны разные методы К., в частности пневматич. К. - при обогащении асбеста. Особый случай К. - её применение для характеристики дисперсности порошков с помощью т. н. седиментационного онализа, осуществляемого только в лабораторных условиях.
Лит.: Лященко П. В., Гравитационные методы обогащения, [2 изд.], М., 1940; Эйгелес М. Ai, Обогащение неметаллических полезных ископаемых, М., 1952; Полькин С. И., Обогащение руд, М., 1953; Олофинский Н. Ф., Электрические методы обогащения, 3 изд., М., 1970. В. И. Классен.
КЛАССИФИКАЦИЯ ЯЗЫКОВ, 1) генетическая К. я. - по признаку родства, т. е. общего происхождения (см. Генеалогическая классификация языков). Родство к.-л. языков признаётся доказанным, если обнаружено общее происхождение значит, части морфем этих языков, всех грамматич. аффиксов (если они есть) и многих корней (в т. ч. в тех частях лексики, к-рые обычно отличаются особой устойчивостью: местоимения, названия нек-рых частей тела, слова со значением "вода", "огонь", "солнце", "быть", "дать", "есть", "пить" и пр.). Общее же происхождение корней и аффиксов подтверждается наличием в них регулярных межъязыковых фонетич. соответствий. Если создана сравнит.историч. фонетика, позволяющая приближённо реконструировать корни языка-предка и проследить (по строгим правилам) их превращение в корни языковпотомков, родство последних установлено. В этом смысле бесспорно существование следующих семей языков в Старом свете: индоевропейской, уральской (с финноугорской и самодийской ветвями), тюркской,монгольской, тунгусо-маньчжурской, дравидийской, картвельской, семито-хамитской (афразийской). В 60-е гг. 20 в. предпринята попытка строгого доказательства древнего родства между указанными 8 семьями языков, объединяющимися в ностратическую (борейскую) языковую семью: удалось построить сравнит, фонетику этих языков, проследив регулярные фонетич. соответствия более чем в 600 корнях и аффиксах. Есть основания предполагать ностратич. происхождение также юкагирского языка (возможно, принадлежащего к уральским), чукотскокамчатских, нивхского, корейского, японского, может быть, эскимосо-алеутских, возможно, также эламского и этрусского. Неясно положение абхазо-адыгской и нахско-дагестанской семей языков Кавказа: многие лингвисты объединяют их вместе с картвельскими в иберийскокавказскую языковую семью, однако существование последней пока не доказано (т. е. не установлены регулярные звукосоответствия, обнаружено мало общекавказских корней). Спорным остаётся генетич. положение хуррито-урартской семьи языков, к-рую одни лингвисты связывают с ностратич. языками, другие - с нахско-дагестанскими. Часть исследователей придерживается мнения о существовании алтайской семьи языков, объединяющей тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, а по мнению многих,- также корейский и японский языки. Хотя наличие множества общих корней и регулярных звукосоответствий в этих языках неоспоримо, для окончат, определения характера отношений между алтайскими языками остаётся выяснить, достаточно ли велико то количество общеалтайских корней и аффиксов, межъязыковые совпадения в к-рых необъяснимы ни заимствованием, ни общим ностратич. родством. Важнейшие языковые семьи Юж. и Юго-Вост. Азии: австроазиатская, таи-кадайская, мяо-яо, австронезийская (малайско-полинезийская)нек-рыми лингвистами объединяются в пгаотетич. семью австрических языков. Среди языков Евразии вне названных гипотетич. группировок остаются китайско-тибетская семья языков, енисейская, андаманская семьи, изолированные языки: баскский, бурушаски, айнский и нек-рые языки древности: шумерский, касситский, хаттский и др. На В. Индонезии существует изолированная севернохальмахерская языковая семья. Среди неавстронезийских языков Новой Гвинеи и соседних островов (собирательно именуемых папуасскими) выделяются, по новейшим данным, 13 языковых семей и, кроме того, много изолированных языков. Особую семью языков составляют австралийские. Неизвестна генетич. принадлежность почти не изученных вымерших тасманийских языков. Все многочисл. языковые группы Африки (кроме семито-хамитских) амер. лингвист Дж. Гринберг объединил в 3 гипотетич. семьи: нигеро-кордофанскую (включающую языки банту), нило-сахарскую и койсанскую. Однако объединение в эти семьи, аргументированное лексич. параллелями, до установления регулярных звукосоответствий остаётся лишь правдоподобной рабочей гипотезой. О классификации языков Америки см. Индейские языки.
2) Типологическая К. я. (см. также Морфологическая классификация языков) возникла на основании данных морфологии независимо от генетической или пространственной близости, опираясь исключительно на свойства языковой структуры. Типологич. К. я. стремится охватить материал всех языков мира, отразить их сходства и различия и при этом выявить возможные языковые типы и специфику каждого языка или группы типологически сходных языков. Совр. типологич. К. я. опирается на данные не только морфологии, но и фонологии, синтаксиса, семантики. Основанием для включения языка в типологич. К. я. является тип языка, т. е. характеристика основополагающих свойств его структуры. Однако тип не реализуется в языке абсолютно; реально в каждом языке представлено неск. типов, т. е. каждый язык политипологичен. Поэтому уместно говорить, в какой степени в структуре данного языка наличествует тот или иной тип; на этом основании предпринимаются попытки дать количеств, интерпретацию типологич. характеристики языка. Осн. проблемой для типологич. К. я. является создание описаний языков, выдержанных в единой терминологии и опирающихся на единую концепцию языковой структуры и системы непротиворечивых и достаточных критериев типологич. описания. Наиболее принята следующая типологическая К. я.: изолирующий (аморфный) тип - неизменяемые слова при грамматич. значимости порядка слов, слабое противопоставление значимых и служебных корней (напр., древнекитайский, вьетнамский, йоруба); агглютинирующий (агглютинативный) тип - развитая система однозначных аффиксов, отсутствие грамматич. чередований в корне, однотипность словоизменения для всех слов, принадлежащих к одной части речи, слабая связь (наличие отчётливых границ) между морфами (напр., многие финно-угорские языки, тюркские языки, языки банту); флектирующий (флективный) тип объединяет языки с внутр. флексией, т. е. с грамматически значимым чередованием в корне (семитские языки), и языки с внеш. флексией, фузией, т. е. с одновременным выражением нескольких грамматических значений одним аффиксом (например, руками - творит, падеж, мн. ч.), сильной связью (отсутствием отчётливых границ) между морфами и разнотипностью склонений и спряжений (в некоторой степени - сомали, эстонский, нахские языки); в древних и нек-рых совр. индоевропейских языках сочетаются внутр. флексия и фузия. Ряд типологов выделяет также инкорпорирующие (полисинтетические) языки, где имеются "слова-предложения", сложные комплексы: в состав глагольной формы включаются (иногда в усечённом виде) именные основы, соответствующие объекту и обстоятельствам, субъекту, а также нек-рые грамматич. показатели (напр., нек-рые языки индейцев Америки, нек-рые палеоазиатские и кавказские языки). Эту типологич. К. я., в основе своей морфологическую, нельзя считать окончательной гл. обр. из-за её неспособности отразить всю специфику отд. языка с учётом его структуры. Но в ней содержится в неявной форме возможность её уточнения путём анализа др. сфер языка. Напр., в изолирующих языках типа классич. китайского, вьетнамского, гвинейских наблюдаются односложность слова, равного морфеме, наличие политонии и ряд др. взаимосвязанных характеристик.
Лит.: Сепир Э., Язык, пер. с англ., М., 1934; Кузнецов П. С., Морфологическая классификация языков, М., 1954; Новое в лингвистике, в. 3, М.. 1963; Реформатский А. А., Агглютинация и фузия как две тенденции грамматического строения слова, в кн.: Морфологическая типология и проблема классификации языков, М.- Л., 1965; Успенский Б. А., Структурная типология языков, М., 1965; Климов Г. А., Кавказские языки, М., 1965; Иллич-Свитыч В. М., Материалы к сравнительному словарю ностратических языков, в кн.: Этимология. 1965, М., 1967; его же, Опыт сравнения ностратических языков, М., 1971; Типы лингвистических структур, в кн.: Общееязыкознание, 3 изд., М., 1972; Schmidt W., Die Mon-Khmer-V61ker, Braunschweig, 1906; Les langues du monde, nouv. ed., t. 1-2, P., 1964; Lewy E., Kleine Schriften, В., 1961; Co Minder В., Hat das Uralische Verwandte?, Uppsala, 1965; G г eenberg J., The languages of Africa, Bloomington - The Hague, 1966; Н о r n e K. M., Language typology 19-th and 20-th century views, Wash., 1966; Pettier В., La tipologie, в кн.: Encyclopedie de la Pleiade. Le langage, P., 1968; VeenkerW., Verwandschaft. zwischen dem Finnougrischen und entfernteren Sprachgruppen?, "Ural-Altaische Jahrbucher", 1969, Bd 41. А. Б. Долгопольский, М. А. Журинская.
КЛАССИЦИЗМ (от лат. classicus - образцовый), художественный стиль и эстетич. направление в европ. лит-ре и иск-ве 17 - нач. 19 вв., одной из важных черт к-рых являлось обращение к образам и формам антич. литературы и искусства как идеальному эстетическому эталону.
К. формируется, испытывая воздействие других непосредственно соприкасающихся с ним общеевроп. направлений в иск-ве: он отталкивается от предшествующей ему эстетики Возрождения и противоборствует активно сосуществующему с ним иск-ву барокко, проникнутому сознанием всеобщего разлада, порождённого кризисом идеалов минувшей эпохи. Продолжая нек-рые традиции Возрождения (преклонение перед древними, вера в разум, идеал гармонии и меры), К. являлся и своеобразной антитезой ему; за внешней гармонией в К. скрывается внутренняя антиномичность мироощущения, роднившая его с барокко (при всём их глубоком различии). Родовое и индивидуальное, общественное и личное, разум и чувство, цивилизация и природа, выступавшие (в тенденции) в иск-ве Ренессанса как единое гармонич. целое, в К. поляризуются, становятся взаимоисключающими понятиями. В этом отразилось новое историческое состояние, когда политич. и частная сферы начали распадаться, а обществ, отношения превращаться в обособленную и абстрактную для человека силу. Идея разума в 17 в. неотделима от идеи абсолютистского (см. Абсолютизм) государства, к-рое в то время, по словам К. Маркса, выступило "... как всеобщий разум..." (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 1, с. 254), "... как цивилизующий центр, как объединяющее начало общества" (там же, т. 10, с. 431), как сила, способная обуздать феод, анархию и установить в стране спокойствие и порядок.
Принципы рационализма, соответствующие филос. идеям Р. Декарта и картезианства, лежат в основе и эстетики К. Они определяют взгляд на художеств, произв. как на создание искусственное - сознательно сотворённое, разумно организованное, логически построенное. Выдвинув принцип "подражание природе", классицисты считают непременным условием его строгое соблюдение незыблемых правил, почерпнутых из антич. поэтики (Аристотеля, Горация) и иск-ва, определяющих законы художеств, формы, в к-рой и проявляется разумная творч. воля писателя, превращающая жизненный материал в прекрасное, логически стройное и ясное произведение иск-ва. Художеств, преображение натуры, превращение природы в прекрасную и облагороженную есть одновременно и акт её высшего познания - иск-во призвано явить идеальную закономерность мироздания, часто скрытую за внешним хаосом и беспорядком действительности. Поэтому разум, постигающий идеальную закономерность, выступает как начало "высокомерное" по отношению к индивидуальным особенностям и живому разнообразию жизни. Эстетич. ценностью для К. обладает лишь родовое, непреходящее, неподвластное времени. В каждом явлении К. стремится найти и запечатлеть его существенные, устойчивые черты (с этим связаны обращение к античности как абсолютной надысторич. эстетич. норме, а также принципы типизации характеров, к-рые выступают как воплощение к.-л. социальных или духовных сил). Классицистический образ тяготеет к образцу, в к-ром жизнь остановлена в своём идеально вечном облике, он - особое зеркало, где индивидуальное превращается в родовое, временное в вечное, реальное в идеальное, история в миф, он изображает то, что есть везде и чего нет нигде в реальности; он - торжество разума и порядка над хаосом и текучей эмпирией жизни. Воплощение возвышенных этич. идей в адекватных им гармонически прекрасных формах сообщает произведениям, созданным по канонам К., оттенок утопизма, обусловливаемый также и тем, что эстетика К. придаёт огромное значение обществ.-воспитат. функции иск-ва.
Эстетика К. устанавливает строгую иерархию жанров, к-рые делятся на "высокие" (трагедия, эпопея, ода, а в живописи - историч., мифологич. и религ. жанры; их сфера - гос. жизнь или религ. история, их герои - монархи, полководцы, мифологич. персонажи, религ. подвижники) и "низкие" (комедия, сатира, басня, изображающие частную повседневную жизнь людей средних сословий, а в живописи - т. н. "малый жанр" - пейзаж, портрет, натюрморт). Каждый жанр имеет строгие границы и чёткие формальные признаки; не допускается никакого смешения возвышенного и низменного, трагического и комического, героического и обыденного.
К. в литературе. Поэтика К. начинала складываться в эпоху Позднего Возрождения в Италии (в поэтиках Л. Кастельветро, Ю. Ц. Скалигера), но как целостная художеств, система К. сформировался лишь во Франции 17 в., в период укрепления и расцвета абсолютизма.
Поэтика франц. К. складывается и осознаётся постепенно в борьбе с прециозной литературой и бурлеской, но законченно-системное выражение получает лишь в "Поэтическом искусстве" (1674) Н. Буало, обобщившего художеств, опыт франц. лит-ры 17 в.
Зачинателем поэзии и поэтики К. явился Ф. Малерб] проведённая им реформа языка и стиха была закреплена Франц. академией, на к-рую была возложена задача создания общеобязат. языкового и лит. канона. Ведущим жанром К. была трагедия, решающая важнейшие обществ, и нравств. проблемы века. Обществ, конфликты изображаются в ней отражёнными в душах героев, поставленных перед необходимостью выбора между нравств. долгом и личными страстями. В этой коллизии отразилась наметившаяся поляризация обществ, и частного бытия человека, определявшая и структуру образа. Родовая, обществ, сущность, мыслящее, разумное "я" противостоит непосредственному индивидуальному бытию героя, к-рый, становясь на точку зрения разума, как бы извне обозревает себя, рефлектирует, томится своей расколотостью, ощущает императив стать равным своему идеальному "я". На раннем этапе (у П. Корнеля) этот императив сливается с долгом перед государством, а в дальнейшем (у Ж. Расина), по мере всё усиливающегося отчуждения государства, утрачивает политич. содержание и приобретает этич. характер. Внутреннее ощущение надвигающегося кризиса абсолютистской системы сказывается в трагедиях Расина и в том, что идеально стройная художеств, конструкция находится в противоречии с царящим в них хаосом слепых и стихийных страстей, перед которыми бессильны разум и воля человека.
Во франц. К. высокого развития достигли также "низкие" жанры - басня (Ж. Лафонтен), сатира (Буало), комедия (Мольер). Именно в "низких" жанрах, образ к-рых строится не в идеальной дали историч. или мифологич. прошлого, а в зоне непосредств. контакта с современностью, получило развитие реалистич. начало. Это в первую очередь относится к Мольеру, творчество к-рого вобрало в себя различные идейно-художеств. течения и определило во многом дальнейшее развитие лит-ры. Собственно у Мольера комедия перестала быть "низким" жанром: его лучшие пьесы получили название "высокой комедии", ибо в них, как и в трагедии, решались важнейшие обществ., нравственные и филос. проблемы века. В рамках К. развивается и проза, для к-рой характерны типизация страстей, аналитич. характеристики, точность и ясность слога (проза моралистов Ф. Ларошфуко, Б. Паскаля, Ж. Лабрюйера, а также психологич. роман М. М. Лафайет).
Вступив в полосу упадка в конце 17 в., К. возрождается в эпоху Просвещения. Новый, просветительский К. сосуществует на протяжении 18 в. с просветительским р е а л и з м о м, а к концу века становится вновь господствующим художественным течением. Просветители во многом продолжают традиции К. 17 в. Им оказались близкими выраженные в К. позиция человека, сознательно относящегося к миру и к самому себе, способного подчинить обществ, и нравственному долгу свои стремления и страсти; пафос цивилизации; рационалистич. концепция художеств, творчества. Однако социально-политич. ориентация просветительского К. меняется. В традициях классицизма Вольтер создаёт трагедии, проникнутые борьбой против религ. фанатизма, абсолютистского гнёта, пафосом свободы. Обращение к античности как к миру идеальных первообразов, составлявшее суть К., в т. ч. и просветительского, имело глубокие корни в идеологии Просвещения. Там, где просветители стремились проникнуть за внешнюю эмпирию жизни, выйти за рамки частной жизни, они оказывались, как правило, в мире идеальных абстракций, т. к. во всех своих построениях исходили из изолированного индивида и сущность человека искали не в социальных |
